mi autate?
Я не знаю, как и с чего начать. В поисках пути я долго и трудно думала,
и мне приходили в голову самые разные идеи...
В конце концов, меня посетила одна мысль, музыкальная метафора, которая
помогла мне отчетливо ощутить если не удовлетворение, то хотя бы понимание.
И этим образом я хочу поделиться с тобой. Поэтому, пожалуйста, побудь со
мной на этом очередном уроке музыки.
Наиболее распространенный формой больших классических произведений
является сонатная форма. Это - основа почти всех симфоний и концертов.
Соната состоит из трех главных частей: экспозиция или вступление, в котором
показаны и представлены друг другу маленькие идеи, темки, фрагментики;
развитие, в котором эти крошечные идеи и мотивы тщательно исследуются,
углубляются, часто путешествуют от мажора (радости) к минору (грусти) и
наоборот, они совершенствуются и соединяются, в сложные сплетения, пока
наконец на смену им не придет финал, и он является итогом, чудесным
выражением полной, зрелой завершенности, которой достигли крошечные идеи в
процессе развития.
Какое отношение все это имеет к нам, спросишь ты, если конечно, еще не
догадался сам.
Я вижу, что мы зациклились на вступлении. Поначалу все было естественно
и просто восхитительно. На этом этапе каждый проявляет то лучшее, что скрыто
в нем: озорство, обаяние, он желаем и желает, интересуется и интересует. В
этот период ты ощущаешь, что тебе невероятно хорошо и что ты способен
любить, как никогда ранее, потому что не нуждаешься в мобилизации всей своей
защиты. Поэтому в объятиях твоего партнера находится душевное создание, а не
гигантский кактус. Это время наслаждения двоих, и, без сомнения, каждый изо
всех сил пытается превратить свою жизнь в сплошные вступления.
Но вступления не могут продолжаться бесконечно, просто невозможно
переживать их вновь и вновь. Вступление должно развиваться и
совершенствоваться - или же скончаться от однообразия. Ничего подобного, не
согласишься ты. Можно уходить прочь в погоне за переменами, обретать их,
находить других людей, другие места, чтобы возвращаться к прежним
отношениям, как если бы они начинались сначала, и постоянно штамповать новые
и новые вступления.
Мы прошли затянувшийся ряд повторяющихся вступлений. Иногда нас
разделяли неотложные дела - и это было необходимо, - но при этом таким
близким людям, как мы с тобой, вовсе не следовало напускать на себя
строгость и суровость. Некоторыми вещами управлял ты, стараясь предоставить
самому себе все больше возможностей для возврата к желанной новизне.
Очевидно, стадия развития для тебя - проклятие. Потому что здесь ты
можешь внезапно обнаружить что у тебя есть всего лишь коллекция жестко
ограниченных идей, которые, как ни старайся, нельзя воплотить, или, - что
даже хуже для тебя, - что ты творишь ростки чего-то замечательного, -
симфонии. А в этом случае предстоит потрудиться; достичь, глубины, бережно
соединяя отдельные части целого, чтобы они обогатились сами и обогатили друг
друга. Я думаю, что эта аналогия соответствует тому моменту и написании
книги, когда ты либо берешься за раскрытие главное темы, либо отказываешься
от нее.
Без сомнения, мы зашли гораздо дальше, чем ты когда-либо предполагал. И
мы остановились как раз в тот момент, когда, как мне казалось, нам
предстояли новые закономерные и прекрасные шаги. Я видела, что наше с тобой
развитие постоянно откладывается, и пришла к выводу, что в раскрытии нашего
творческого потенциала мы не пойдем дальше судорожных попыток, так никогда и
не воспользовавшись поразительным сходством наших интересов, - независимо от
того, сколько времени мы будем вместе, нам будет чего-то недоставать.
Поэтому наше развитие, которым мы так дорожим и о возможности которого
знаем, становится невозможным.
Мы оба видим, что впереди нас ждет что-то чудесное, но отсюда мы туда
не попадем. Я столкнулась с прочной стеной защиты, а тебе нужно строить еще
и еще. Я стремлюсь к совершенству и полноте дальнейшего развития, а ты ищешь
всяческие способы, чтобы избегать их в наших отношениях. Мы оба надломлены.
Ты - не в состоянии вернуться, я - не в силах идти вперед. И все то
ограниченное время, которое ты предоставил нам, мы находимся я состоянии
постоянной борьбы, нас окружают сплошные тучи и мрачные тени.
Постоянно чувствовать твое сопротивление мне и тому растущему между
нами чуду, будто мы с ним такие страшные, испытывать при этом всякие формы
противодействия, когда некоторые из них просто безжалостны, - все это
причиняет мне порой невыносимую боль.
У меня сохранились, записи того времени, когда мы были вместе. Я долго
и честно вглядывалась в них. Они опечалили меня и даже привели в
замешательство, но все же помогли посмотреть правде в глаза. Я мысленно
возвратилась в начало июля и последующие семь недель. В самом деле, это было
счастливое время. Это было вступление, прекрасное вступление. Затем нас
разделяли жесткие и надуманные преграды и в такой же степени жесткое
уклонение-сопротивление с твоей стороны, когда ты возвращался вновь.
Что в отдалении и отдельно, что вместе и отдельно - все равно мы будем
слишком несчастливы. Я ощущаю себя живым существом, которое много плачет,
существом, которое даже обязано плакать, потому что вроде бы счастье нужно
выстрадать. А я знаю, что мне еще рано превращать жизнь в сплошное
страдание.
Когда ты, узнав о моей болезни, сказал, что "не видишь смысла" в отмене
своего свидания, правда обрушилась на меня с силой снежной лавины. Со всей
честностью глядя в лицо фактам, я знаю, что даже при огромном желании не
смогу продолжать все это. Не смогу смириться и в дальнейшем.
Надеюсь, ты не будешь рассматривать это как разрыв соглашения, но
скорее как продолжение многих и многих концов, начало которым положил ты. В
попытке заинтересовать тебя той радостью, которую доставляет внимание, я
признаю свое поражение.
мой драгоценный друг, я произношу эти слова мягко, даже с
нежностью и любовью. За мягкими тонами нет затаенного гнева. Эти тона
искрении. Я не обвиняю тебя, не упрекаю, не придираюсь, а лишь пытаюсь
достичь понимания и прекратить боль. Я рассказываю тебе о том, что вынуждена
были признать: у нас с тобой никогда не будет развития, и уж тем более всей
полноты отношении, достигших своего расцвета.
Если хоть что-нибудь в моей жизни и заслуживает того, чтобы отказаться
от установленных ранее моделей и выйти за все известные ограничения, - то
это не что иное, как эти самые отношения. Я вполне могла бы оправдываться за
свое чувство подавленности, поскольку в попытке реализовать эти отношения
прошла через многое. Но вместо этого я горжусь собой и счастлива, что пока у
нас была исключительная и необыкновенная возможность, я ее осознавала и
делала все возможное, в полном смысле этого слова, чтобы оберегать ее.
Теперь мне этого достаточно. В этот ужасные момент, когда все кончено,
я могу честно сказать, что попытавшись дать нам несбывшееся замечательное
будущее, я не смогу больше предпринять ничего нового.
Невзирая на боль, я счастлива, что на этом особом пути узнала тебя, и
время, проведенное с тобой, сохраню бережно, словно сокровище. Общаясь с
тобой я выросла и многому научилась. Знаю, что и сама привнесла в тебя
немало положительного. Друг для друга мы, пожалуй, самые яркие люди из всех,
с кем когда-либо соприкасались.
Только что мне пришло в голову, что можно провести аналогию еще и с
шахматами. В этой игре каждая сторона начинает преследовать свою независимую
цель, хотя она и зависима от другой стороны. К середине игры страсти
накаляются, оба игрока ослаблены потерями своих шахматных фигур. Затем
наступает конец игры, когда одна из сторон парализует другую, заманивая ее в
ловушку.
Ты смотрел на жизнь как на шахматную игру, и за это я благодарна тебе.
Мне виделась соната. Из-за этих различий погибли и король и королева, и
оборвалась мелодия.
Я все еще твой друг, и знаю, что ты тоже остался моим другом. Я
отправляю эти строки с сердцем, полным проникновенной, нежной любви и
огромного уважения. Ты знаешь, что именно так я относилась к тебе. Но в моем
сердце поселилась глубокая печаль, поскольку возможность, такая
многообещающая, такая необъективная и прекрасная, должна уйти
неосуществленной.
Tatarstan, Naberezhnye Chelny
Mosca
